Дата создания образовательной организации: 1 сентября 1980 года.
При открытии школа называлась: Восьмилетняя школа № 247.
Руководители школы:
с 1980 по 2001 годы — Харпак Анатолий Александрович,
с 2001 по 2011 годы — Федосов Александр Борисович,
с 2011 года до настоящего времени — Кузьмин Владислав Александрович.
За период работы школы имели место следующие переименования учреждения:
- Восьмилетняя школа № 247 реорганизована в среднюю школу № 247. Приказ № 111 §1 от 31.08.1982г.
- Средняя школа № 247 реорганизована в Муниципальное образовательное учреждение среднего (общего) образования школа № 247. Приказ РУО № 103 §2 от 04.11.1994.
- Муниципальное образовательное учреждение среднего (общего) образования школа № 247 переименовано в Государственное общеобразовательное учреждение среднюю общеобразовательную школу № 247 Красносельского административного района Санкт-Петербурга. Приказ № 104 от 29.12.2001г.
- Государственное общеобразовательное учреждение средняя общеобразовательная школа № 247 Красносельского административного района Санкт-Петербурга переименовано в Государственное общеобразовательное учреждение среднюю общеобразовательную школу № 247 Красносельского района Санкт-Петербурга. Распоряжение Администрации Красносельского района №1381 от 10.07.2008 года.
- Государственное общеобразовательное учреждение средняя общеобразовательная школа № 247 Красносельского района Санкт-Петербурга переименована в Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение среднюю общеобразовательную школу № 247 Красносельского района Санкт-Петербурга. Распоряжение администрации Красносельского района от24.10.2011 года №1808.
К 30-летнему юбилею родной школы своими воспоминаниями поделились многие замечательные люди, которые работали или учились в ней.
Это было недавно, это было… давно.
(Воспоминания первого завуча школы – Яблоковой Людмилы Николаевны)
1980 год. Я вернулась из зарубежной командировки, получила квартиру в новом строящемся районе на юго-западе Ленинграда и решила устроиться на работу рядом с домом. А рядом открывалась школа-новостройка – школа №247. В РОНО мне удалось произвести впечатление на заведующего Евдокимова Валентина Васильевича, и он, долго не раздумывая, предложил должность заместитель директора открывающейся школы. «Там молодой, энергичный директор, сработаетесь», – резюмировал он. И вот в начале августа 1980 года – первая встреча с Анатолием Александровичем Харпаком. «Немногословный, умный, властный» – первое впечатление от этой встречи. Я же ему «не показалась». («В джинсах пришла», – как он потом объяснил). На самом же деле, у него на примете была другая кандидатура на эту должность, меня же ему «навязали». Долго присматриваться к той, которую «навязали», было некогда. 1 сентября в школе должны начинаться занятия, а кругом – горы строительного мусора, грязные окна, полы, стены, не расставлена мебель, не оборудованы кабинеты…
И вот мы, все вновь принятые (Ратьковская Т.Н., Куян С.С., Комарова Г.И., Акулюшина Ю.А.), руководимые завхозом Зоей Александровной, с утра и до позднего вечера мыли, чистили, что-то двигали, носили, оборудовали – всего не перечислить, что нам приходилось делать.
Анатолий Александрович занимался вопросами стратегическими: кадры, налаживание контактов с шефами (производством «Сигнал»), открытие школы. Ему хотелось сделать школу какой-то необыкновенной, чтобы имела она свое «лицо» и чтобы интересно было в ней учителям работать, а детям учиться.
В конце августа собрались все учителя. Первый педагогический коллектив на три четверти состоял из молодых специалистов – умных, милых девушек, желающих работать, теоретически хорошо подготовленных, но практических навыков не имеющих.
Работа закипела, и вот долгожданный день наступил – 1 сентября 1980 года.
Первый звонок. Собрались дети, их родители, учителя. Все волнуются, настроение празднично-приподнятое. Запомнились доброжелательные лица родителей, с надеждой и интересом воспринимающих все происходящее. Ещё бы! Новая школа – и директор-мужчина. Это их особенно радовало.
А потом начались школьные будни: для меня – контингент школьников (разобраться, кто, откуда прибыл), расписание уроков, знакомство с учителями и т.д. Анатолий Александрович занимался хозяйственными вопросами, координировал работу заместителей, озадачивал нас проблемами. Надо сказать, у него было замечательное качество: он знал, кому и в какой степени можно доверять, и не подвергал заместителей и других работников мелочной опеке. Спросить умел твердо, но довольно деликатно. Ни одного резкого слова за 4 года совместной работы я не слышала, за что ему безмерно благодарна. Он вообще к своим подчиненным относился как-то по-особому, по-родственному: знал членов их семей, сопереживал, когда кто-то из нас оказывался в сложной ситуации.
Особенно директор любил молодежь. Выражать ему претензии по поводу работы молодого специалиста (а разное бывало!) было бессмысленно: он всегда принимал сторону молодого учителя, никогда его публично не осуждал, не делал скоропалительных выводов о его профессиональной непригодности.
«Поживем – увидим», – терпения у него было достаточно. Зато как он был горд нашим открытием таланта – Сергея Федорова! – выпускника ЛГУ им. Жданова, учителя русского языка и литературы.
Я пришла к нему на урок литературы с целью оказания методической помощи молодому (начинающему) учителю. Изучали в 10-ом классе «Грозу» Островского. Приготовила тетрадь для фиксирования своих замечаний, успела написать дату, тему урока и … все! Очнулась со звонком с урока. Буквально заворожил меня Сергей – это не передать, это надо слышать и видеть!
Немало хороших учителей выросло из тех первых начинающих в 247 школе: Лаврентьева (Степанова) Н., Судакова Т., Смирнова (Руденок) Л. и другие.
Но вернемся в 80-ый год. В школе сформировался сложный контингент учеников. Он состоял из школьников соседней школы (она щедро с нами делилась) и школ других районов города. Иногда личные дела нам приносили курьеры из тех школ, где ранее числились дети, и мы долго разыскивали их самих или их родителей.
Анатолий Александрович каждого так называемого «трудного» подростка знал в лицо, обращался к нему по имени и очень уважительно. Но однажды нервы его все-таки не выдержали. Это был тот единственный случай, когда я его видела в гневе. Не помню точно, кто его довел до точки кипения, но, не окажись я рядом, состоялся бы поединок!
Как-то он предложил создать из правонарушителей отряд дзержинцев, которые обеспечивали бы порядок в школе. Книги А.Макаренко не прошли мимо! «Анатолий Александрович, а вы не боитесь, что они весь микрорайон в страхе держать будут?», – возразила я. Согласился, но продолжал искать пути перевоспитания «трудных», не сдавался.
Вместе с опытными педагогами стали «приручать» этих детей. Нам так хотелось, чтобы все они окончили школу, что мы не жалели своих сил и времени, часто забывая о собственных семьях. Вот один пример. Миша А. ученик, прогуливающий уроки. И это самый безобидный его недостаток; все остальное при нем – курение, сквернословие и пр. Очень хочется ему помочь встать на путь истинный! Живет напротив моего дома. Школу не посещает длительное время. Делаю попытки встретиться с ним или его родителями. В течение недели никого не могу застать дома. Решила вторгнуться в частную жизнь поздним вечером. Уложила своего сына спать. Время 23:00. Иду к Мише. Наконец-то дверь на звонок открывают. Миша – ура! – дома. Вижу – говорить с родителями смысла нет (подробности опускаю). Договариваюсь с Мишей: буду по утрам заходить за ним в школу. Возвращаюсь домой. На площадке – зареванный проснувшийся сын вместе с недоумевающими соседями. Пытаюсь объясниться. А они мне … не верят! Школу Миша А. всё-таки окончил.
Мои коллеги также не оставались безучастными к судьбам детей, и в этом немалая заслуга Анатолия Александровича Харпака.
Очень жалко, что его уже нет с нами, а 4 года работы с ним в школе-новостройке №247 – это время, для меня не прошедшее.
Интервью с Г. И. Комаровой –
первым завучем начальных классов нашей школы.
Галина Ивановна, где Вы работали до нашей школы?
К 1962 году я уже окончила педагогическое училище имени Н. А. Некрасова и институт имени А. И. Герцена. Первой моей школой стала школа Кировского района №481. Затем – школа № 237, где я впервые стала завучем. С 1977 года по 1980 год я работала в Венгрии в Советских войсках. В 1980 году вернулась в СССР и поступила в только что открывшуюся школу №247. К этому времени мой педагогический стаж составлял уже 18 лет. В 247-ой я проработала ровно 10 лет в должности завуча начальной школы.
Каковы были Ваши впечатления о директоре, Харпаке А.А., и первом завуче средней школы – Яблоковой Л.Н.?
Харпак Анатолий Александрович был очень мудрым, профессиональным руководителем. Довольно чуткий, умеющий в работе обходить острые углы, он обладал замечательным качеством – верно, продуманно направлял работу своих заместителей, ставил перед ними четкие цели и задачи. Он был строгим и требовательным и в то же время служил своего рода «буфером» между вышестоящими чиновниками и подчиненными, оберегал последних от лишней нервотрепки, принимал удары на себя. Некоторые учителя это понимали.
Яблокова Людмила Николаевна – очень умная интеллигентная женщина, безгранично преданная школе, никогда не щадившая себя. Она была «трудоголиком» в самом хорошем смысле слова и ценила подобных людей.
Кто из коллег школы был Вам особенно интересен?
Я преклонялась перед Татьяной Николаевной Ратьковской, учителем литературы. Она мне казалась очень эрудированным и увлеченным человеком.
Среди учителей начальной школы мне была симпатична, например, Тишина Светлана Михайловна, которая умела проводить такие интересные уроки, что ребята на них никогда не уставали. Своего рода звездой нашей школы была Гусинова Надежда Рафаиловна. Ее уроки проходили на одном дыхании. Она неустанно искала что-то новое и тут же применяла это в своей практике. Родители будущих первоклассников ее очень ценили, просились в класс именно к ней. В одной связке с Гусиновой Н.Р. работал и другой интересный учитель – Боброва Ирина Анатольевна. Она как никто умела «учить играя».
С какими трудностями Вы сталкивались во время своей работы?
Основной сложностью было отсутствие стабильного состава учащихся. Школу постоянно лихорадило. По соседству открывались новые школы, и по этой причине от нас уходили порой целые классы. В то же время школы постарше часто «отдавали» нам своих не самых лучших учащихся. Мы не видели результатов своей работы – их не удавалось отследить.
Кроме того, в педагогическом коллективе первых лет было много неопытных учителей. Некоторые не имели никакого стажа работы. Хотя это в чем-то имело и свои плюсы.
Какие радости приносила школьная работа?
Была очень дружная школа, все как одна семья. Много молодых, энергичных, открытых и легких на подъем педагогов, которые любили давать открытые уроки. В общем, жизнь кипела ключом!
Есть ли какие-то особенно памятные события?
Однажды в 247-ой проходил семинар для слушателей УПМ по внеклассной работе. Два учителя начальной школы (Лебедева Е.В. и Сальнова Л.Н.) давали совместный открытый урок одновременно на двух классах. После урока гости окружили меня и просто «задушили» своими восторгами. Осталось незабываемое ощущение – словно после удачного театрального спектакля. Было очень трогательно!
Галина Ивановна, скажите, пожалуйста, имеет ли наша школа «свое лицо»?
Бесспорно. Это очень добрая школа, где бились и бьются за каждого ребенка. Из всех мест, в которых я работала как педагог (а я и до сих пор еще на этом посту!), школа №247 мне больше всего запала в душу. До сих пор считаю ее своей, родной. У нее какая-то особая теплая аура.
Каким, на Ваш взгляд, должен быть современный учитель?
Я бы подчеркнула три важных качества. Во-первых, надо искренне любить детей, уметь уважать всех, и особенно трудных, неблагополучных ребят. Есть, к сожалению, такие учителя, которые «сюсюкают» с учениками, а в душе их не любят, равнодушны к ним. Дети это чувствуют. Такие учителя опасны для школы.
Во-вторых, современный педагог должен иметь высочайшую эрудицию и квалификацию: знать больше своих учеников и своего предмета.
И, в-третьих, важно поддерживать доверительные отношения с родителями учащихся. В состоянии конфликта с родителями мы мало что можем.
Что бы Вы пожелали нынешнему коллективу школы №247?
Ни шагу назад, ни шагу на месте! Только вперед и только вместе!
Огромное спасибо за это интервью.
Очень рада нашей встрече.
Воспоминания Сергей Владимировича Фёдорова — учителя словесности, ныне — доцента каферы филологического образования СПб АППО.
Школьные годы чудесные
«Школьные годы чудесные» – строка из песни, которая не раз встречала меня и моих сверстников на торжественных линейках 1-го сентября и провожала на последнем школьном звонке и выпускном вечере. Я и не предполагал, что после окончания филологического факультета Ленинградского университета я услышу ее вновь, но уже в качестве учителя русского языка и литературы. Судьба распорядилась так, что я оказался в новой школе нового намывного микрорайона, где когда-то в детстве в камышах ловил с дворовыми друзьями колюшку, тритонов и головастиков.
Я только что вернулся с Севера, где занимался собиранием древнерусских рукописей в старообрядческих поселениях Печоры, поэтому отпустил бороду, которую по совету друзей не стал сбривать, потому что только так мог внешне отличаться от своих будущих учеников. Впрочем, в тот момент меня больше занимала судьба отечественной медиевистики и археографии, нежели судьбы и характеры четвероклассников и девятиклассников (по старой нумерации), которых мне предстояло учить. Распределение есть распределение. Я был уверен, что школа лишь временное и вынужденное пристанище для будущего исследователя древнерусской литературы. Наверное, так бы и случилось, окажись я в другой школе, но я оказался в школе №247.
Много лет спустя, уже будучи преподавателем филологического факультета РГПУ имени А.И. Герцена, я ловил себя на мысли: сколько бы молодых учителей осталось в профессии, если бы их встретили, как меня в августе 1983 года в обычной школе типового проекта в виде буквы «Н», прозванного в народе самолетик, в спальном районе на юго-западе родного города.
Директор школы А.А. Харпак пожал мне руку, поздравив с началом трудовой деятельности, отправил к секретарю для оформления трудовой книжки и к завучу Л.Н. Яблоковой, чтобы определиться с нагрузкой. Только сейчас понимаю, насколько мудры были мои будущие начальники: один не стал пугать вчерашнего универсанта, воспитанного в духе академической свободы, разговорами о требованиях к учителю, другая дала мне самых юных учеников средней школы, потому что даже при отсутствии педагогического опыта я мог бы с ними справиться, и самых старших, с которыми справляться уже не надо, если ты сможешь их заинтересовать своим предметом.
Первый же педсовет поразил обилием молодых лиц и демократичностью атмосферы. Теперь, через четверть века, я понимаю, как важно молодому учителю не чувствовать себя белой вороной среди сверстников, преуспевающих и богатых. Как важно самому ощущать свою значимость и успешность. Именно эти ощущения поддерживала в нас, молодых учителях, Л.Н. Яблокова. Сколько раз я слышал от своих бывших студентов жалобы на то, что едва они появлялись в школе, как завуч покровительственно- снисходительно любопытствовал: «Чему Вас только в институте учили». Людмила Николаевна вела себя с нами по-другому, как настоящий профессионал. Навсегда запомнил ее первый визит на мой урок. Во-первых, она спросила, не возражаю ли я против ее присутствия в классе. Во-вторых, предупредила о своем посещении заранее, объяснив это вполне естественной причиной: «Вы, уважаемый Сергей Владимирович, выпускник университета, а не педвуза, и я бы хотела посмотреть, в какой методической помощи Вы нуждаетесь». Если бы она сказала: «проверить качество вашей методической подготовки» (а какая может быть подготовка у того, кто «пороха не нюхал» за учительским столом), я бы вряд ли остался в школе, потому что там учат и учатся, а не контролируют и проверяют. Во всяком случае, мой опыт показывает, что доверие – лучший стимул для профессионального роста молодого учителя. Это я испытал на себе и всегда старался так же обращаться со своими студентами. После урока Людмила Николаевна сказала мне «спасибо», чтобы это слышали мои девятиклассники, и попросила зайти к ней после уроков. У меня не было страха перед грозным начальником, хотя вывод ее был для меня неутешительным: «Содержанию предмета Вас учить не нужно, во всяком случае не мне, а вот методике подучиться придется. Мы попросим Татьяну Николаевну Ратьковскую Вам помочь. А вот с журналом придется поработать, впрочем, этому мы Вас научим». После этого я никогда не сомневался, что для Людмилы Николаевны, удивительно организованного и умеющего организовать других человека, главное – дело, а не делопроизводство, хотя с последним у нее всегда все обстояло хорошо. То же самое можно сказать и о ее преемнице на должности завуча – Галине Николаевне Шабаровой. Не помню, чтобы она хоть раз повысила голос на учителя, даже если он был откровенно виноват (со мной это случалось не редко, особенно, когда я разрывался между университетом и школой). Людмила Николаевна и Галина Николаевна – яркий пример профессионалов, которые, будучи завучами, всегда осознают, что в первую очередь они работают с людьми и для людей и только во вторую – с бумагами.
Татьяна Николаевна Ратьковская стала моим наставником (была в 80-е годы такая общественная нагрузка, когда более опытные учителя помогали начинающим). Будучи профессионалом высокой пробы, она не пыталась навязывать никому свои методические идеи, она щедро ими делилась. Ее открытые уроки, а для нас, молодых учителей, все ее уроки были открытыми, если позволяло расписание, стали для меня важной вехой в освоении профессии. Показательным примером интеллигентности в профессиональных отношениях было для меня и общение со Светланой Петровной Северенковой: я, учитель с двухлетним стажем, учил ее сына в выпускном классе, но ни разу не услышал от нее недоумений или уж тем более возражений против не всегда отличных оценок.
Дух открытости и товарищества как-то естественно передался и нам, молодым словесникам, пришедшим в школу практически одновременно: мне, Вере Ивановне Козлицкой, Надежде Петровне Лаврентьевой и тем, кто пришел за нами. Опытные учителя делились опытом с нами, не пытаясь нами руководить. Мы делились первыми находками друг с другом. Пришедшие нам на смену учителя продолжают эту традицию, поэтому до сих пор методическое объединение словесников школы №247 – одно из самых сильных и интересно работающих в Красносельском районе.
С благодарностью я вспоминаю учителей-ветеранов войны, которые своим мудрым добрым словом часто поддерживали нас, начинающих. Учитель физики Илья Самсонович и учитель труда Сергей Федорович были примером для нас. Первый был душой всех учительских праздничных сборищ, мастер комплиментов и блестящий танцор. Трудно было представить, что этот жизнерадостный и жизнелюбивый человек был тяжело ранен на фронте, когда, будучи артиллеристом-наводчиком, вызывал огонь на себя на захваченной немцами безымянной высоте в Прибалтике, и чудом остался жив.
Сергей Федорович раскрылся для меня во время выступления на очередной торжественной линейке, посвященной Великой Отечественной войне, где все поздравления ветеранов и их напутствия молодым часто выглядят дежурной обязанностью. Сергей Федорович, боевой летчик, участвовавший в первой бомбардировке Берлина в 1945 году (как он говорил, из второй бомбардировки никто из его товарищей не вернулся: немцы, уже стоящие на коленях, умели воевать и так скорректировали огонь зенитных батарей, что пробиться в осажденный город было трудно), подчеркнул, что жизнь военного летчика была сравнительно благополучной (хороший паек с американским шоколадом, нормальные условия бытовой жизни), а вот кого надо по-настоящему благодарить за нашу Победу – это пехоту – «царицу полей», уделом которой было кормить вшей и по полгода ползать в грязных, заполненных водой окопах. Эти простые и совсем не торжественные слова подействовали на нас и наших учеников лучше любой патриотической риторики.
Конечно же, с особой теплотой вспоминаются друзья и коллеги: и те, кто ушел из школы и даже покинул пределы нашего Отечества, и те, кто ушел в другие школы, и те, кто связал с 247-ой свою профессиональную судьбу.
Незабываемые часы дружеского общения… После уроков мы, молодые учителя, часто наведывались в только что открытую кооперативную «кафешку» на улице Захарова, где за чашкой крепкого кофе обсуждали свои профессиональные удачи и поражения, строили планы на будущее. Много лет я, чтобы объяснить студентам-филологам, как должно учителю относиться к своим нерадивым ученикам, вспоминал слова своего коллеги, учителя музыки и МХК Юрия Борисовича Штрома, услышанные за чашкой кофе во время своеобразного брейк педсовета. Я сетовал на то, что любимые ученики с завидной регулярностью срывают уроки, а он совершенно невпопад поинтересовался, бывал ли я в цирке, а на мое естественное недоумение по поводу неуместности его шуточек продолжал настаивать на ответе. Когда я, уступая его настойчивости, подтвердил, что, конечно же, бывал, он поинтересовался, видел ли я там укротителей. «Ну, видел!» – оборвал я его уже начинавшие меня злить шуточки-подвохи. И тогда он у меня спросил без всякой иронии: «А ты когда-нибудь видел, чтобы укротители обижались на своих тигров?» С тех пор, где бы я ни работал (в школе, в вузе, в системе повышения квалификации), как только я теряю психологическое равновесие и начинаю злиться на аудиторию, я вспоминаю шутку-притчу своего друга. Наши с ним совместные уроки МХК и литературы каждый раз становились для меня настоящей школой профессионального мастерства.
Как-то очень естественно в нашу компанию влился молодой физик Назаренко Валерий Эдуардович, человек, всегда готовый бескорыстно помочь любому, кто в его помощи нуждался. Сколько раз я обращался к нему во время подготовки школьных литературных вечеров и самодеятельных спектаклей! Он умел из простейших школьных приборов, штативов, штор делать театральный реквизит и сложнейшую осветительную технику, придумывая неожиданные оптические эффекты.
Справедливости ради надо сказать, что история школьного театра школы №247 – это важная страница в жизни многих ее учеников. Начиналось все со школьных дней памяти А.С. Пушкина в предметную неделю русского языка и литературы. Была в школе такая традиция – отмечать День Памяти поэта в феврале литературно-музыкальными композициями и спектаклями. В одном из таких спектаклей свою первую роль Вальсингама из «Пира во время чумы» сыграл будущий артист театра драмы на Литейном Саша Безруков. После прихода в школу Долженко Елены Васильевны театральные постановки стали постоянным явлением. Думаю, многие выпускники вспомнят не только ее уроки физики, но и театральные репетиции до позднего вечера.
Уроки биологии моей подруги Ларисы Михайловны Руденок органично переходили в чаепития и посиделки в лаборантской, где стирались грани между поколениями. Своеобразным проявлением царившей в школе атмосферы педагогики сотрудничества были КВНы между командами учителей и старшеклассников.
Добрым словом хочется вспомнить завхоза школы Зою Александровну и ее команду технических сотрудников и, конечно же, неизменного участника всех школьных творческих дел – Л.И. Бойцову. А разве можно забыть шахматные баталии с Василием Ивановичем Буровым после районных лыжных соревнований или послеурочные стрельбы в кабинете НВП у Эдуарда Вульфовича?
Школа была для нас большим домом, и в ней буквально складывались семьи, потому что школа жила как одна дружная семья.
Дух творчества, профессионального и человеческого товарищества был и, я уверен, остается «фирменным брендом» 247-ой школы.
Увы, как сейчас говорят, формат кратких заметок, не позволяет вспомнить всех, с кем посчастливилось работать в 80-е и начале 90-х. Их имена и доброжелательные лица не стерло время.
Конечно же, школу делают учителя, но репутацию ее создают ученики. Нам повезло с учениками, многие из них стали друзьями на долгие годы.
Хочу пожелать моим коллегам в юбилейный год не останавливаться на достигнутом и, сохраняя традиции школы, идти к новым вершинам. Пусть ваши выпускники с гордостью говорят: «Мы закончили 247-ю!», как мы сейчас с благодарностью вспоминаем: «Мы в ней начинали свой творческий путь!»